Эссе Анны Медведевой на форуме "Страны Стройных" http://www.strana-s.ru/forum/viewtopic.php?id=1200&p=9

Ойген Розеншток-Хюсси - автор Метаномики
"Разработанная ими теория «нового мышления» основана на «диалогическом принципе» Мартина Бубера (он же "грамматический метод" по терминологии Розенштока), который рассматривает мышление не как функцию интеллекта, а как «говорение», то есть их «речевое мышление» есть оперирование словами-символами с некоторым необходимым смыслом, и к этому мышлению диалогически сводится все поведение человека по Розенштоку-Хюсси, причём «высшая сила», которая заставляет человека говорить — это Бог. И это так и есть, и это глупо оспаривать… Нет, само понятие мышления не устраняется, но сохраняется как атавистический атрибут варварства), тогда как "мышление языком" обретает смысл высшей психической функции, ведущей к спасению в Боге: "Сила языка полагает, а сила мышления погребает" - это Розеншток-Хюсси формулирует основной принцип . Если товарисч Маркс, который нам не товарищ, на основе собственного пренебрежения Богом строит свою методологию на логике противоречивого, то Розеншток-Хюсси, беря за основу Бога, строит свою методологию на логике желаемого, которое Богом и побуждается . Его способ рассуждений и доказательств состоит в комбинировании слов в различных грамматических сочетаниях, выражающих исторгаемые из сознания и подсознания побуждения, и тому подобным манпулированиям терминами и словами до получения желаемого сочетания слов с подходящим смыслом. Кто понял? – Это то, что для нас, простых смертных, Иосиф Бродский назовет позднее: «Язык говорит поэтом»… А не наоборот… Обоснованием этого метода рассуждений является парадигма "Бог заставляет нас говорить", априорно выражающая отношение человека к Богу и к миру: "Вера в принуждающих нас богов и в любовь Бога, тихо говорящего с нами, вызывает к жизни наш язык в качестве выхода...". Для философа Бог, который заставляет говорить - и есть Творец Мира, поэтому говоримое таким образом "мышление" правильно и приведет к нужному результату. Таким образом, мышление сводится к оборотам языка. Это то, что открыл Розеншток: такая система мышления - не есть спекуляции рассудка, а действительное функционирование вполне конкретных обективных сущностей, и кто уже читал – слышите прямой отсыл к феноменологии и к Э.Гуссерлю? Он здесь прямой. О сущностях – сие просто, это отнюдь не инкубы и суккубы)), это иное: как наследник феноменологии, Александр Ефимович Алексейчик сразу без обиняков вводит участников своего семинара в этот мир. Он говорит: в ИТЖ мы имеем дело с базовыми сущностями, и перечисляет их - Дух, Душа. Свобода, Речь, Истина, Смерть и т.д.....
Разумеется, розенштоковская теория мышления не была принята большинством ученых и богословов, критика была от сдержанной до весьма резкой… Только – кого это интересует, если Гуссерль и Розеншток правы?))) Только историков философии. А это не мы с вами)))…"
Эссе Анны Медведевой на форуме "Страны Стройных"
http://www.strana-s.ru/forum/viewtopic.php?id=1200&p=9

Приложение

Приложение

Экзистенциальная терапия – время остановки

О.В. Лукьянов

Резюме

Специфика экзистенциального измерения в психотерапии и консультировании – это особая обязанность по отношению ко времени (временная обязанность), принимаемая на себя человеком, погружающимся в экзистенциальный опыт. Особое значение имеет парадоксальное время, определяющее содержательные границы различных временных периодов, время перехода человека от одного события к другому. Современному сознанию, привычному к представлению времени как времени процесса, это время видится как время остановки. Время остановки, которое кажется мгновением, случайностью, ускользающим событием, артефактом, очень богато смыслом в экзистенциальном измерении. Экзистенциальная терапия представляет собой принятие обязанности останавливать время и останавливаться перед временем. Обыденный язык не содержит готовых стандартов для исполнения этой обязанности, поэтому в экзистенциальной терапии необходимы усилия по оживлению языка в отношении времени остановки, усилия, именующие времена остановок.

Время остановки обеспечивает трансформацию восприятия жизни различных интенсивностей, трансформацию восприятия движения различных времен (временных модальностей), трансформацию восприятия телесности, уровня  активности и многого другого.

В данном исследовании произведен экзистенциальный анализ некоторых смыслов времени остановки в психотерапии.

Экзистенциальный смысл времени остановки 

Осознание жизни в великих масштабах времени («от Адама до Страшного суда» [1] происходит интуитивно вовлеченно и переживается как непосредственное действие (заземление), осознание этого времени заканчивается вместе с действием, поэтому миги просветления кратки, время как бы сжимается. Меньшие масштабы времени (от рождения до смерти), более земные по своей сути, переживаются умозрительно, абстрактно (как некая вознесенность). Конкретное событие не является границей такого осознания, человек продолжает осознавать себя в этом времени и вне события, время в этом случае растягивается логикой ума. Увеличение интенсивности жизни (сжатие времени) требует условий большей драматизации, растяжение времени – большего успокоения, ритмичности и последовательности. Каждый из этих процессов, ограниченный сам в себе не может обеспечить терапевтической целостности, так как будет генерировать или хроническую тревогу, или хроническое благодушие. Необходима связь и движение этих процессов [6]. Динамику времен обеспечивает время перехода от ускорения-интенсивности к ритмичности-успокоению и обратно. Именно это время и является специфическим экзистенциальным измерением в консультировании и терапии.

Одно из имен этого времени – время остановки. Не всегда оно изучается и осознается достаточно подробно в современной теории и практике, хотя в жизни занимает важное место. Чтобы выразить время остановки на уже известном и понятном языке, мы представляем его в трех формах: в существовании времени остановки, в существе времени остановки и в сущности времени остановки. Иными словами, этот текст о том, что

1.     Время остановки существует. Экзистенциальная терапия существует как время остановки.

2.     Время остановки есть существо терапевтического события, и поэтому к человеку-в-мире применяется слово «становится».

3.     Время остановки – это сущность экзистенциального измерения в терапии, мера, определяющая размер, ритм, интенсивность, активность и динамику экзистенциального опыта.

 Существование времени остановки выражается в том, что время движется (течет) далеко не всегда, бывает что время неподвижно, а движется сам человек, проходя мимо действительности, особенно высших аспектов жизни. С другой стороны, время действительно течет, а человек стоит не подвижно, отрицая движение времени. Бывает и так и так, но экзистенциальный опыт представляет собой жизнь во времени, это возможно лишь как время остановки. Или останавливается человек, или останавливается время, но эта разница существует лишь в личностном восприятии, а на самом деле это одно и то же.

Существо времени остановки – это драма свободы, переживаемая как обновление возрождение жизни, конец и начало.

Сущность времени остановки – оживление человеком ситуации, подчас трагической и почти всегда не желанной, своим ответом, решением, ответ всей своей жизнью в очень ограниченном временном периоде, не на досуге, а в подлинном присутствии.

Более подробный анализ времени остановки.

О существовании времени остановки

Как мыслится психотерапия? В большинстве случаев психотерапия мыслится как процесс. Как некоторый путь. Мышление определяет язык психотерапии. Язык определяет время, которое создается психотерапией. Время психотерапии порождает жизнь с психотерапевтическими ожиданиями. Жизнь с определенными ожиданиями обеспечивает условия для форм страдания и болезни. Человек благодаря психотерапии, бывает, не выздоравливает, а все больше изощряется в способах выздороветь. Так процессуально отработанные направления психотерапии приводят к более глубоким проблемам и необходимости поиска более изощренных способов их решения. Душевная реальность усложняется, подчас избыточно, вбрасывая человека в дурную бесконечность эффектов и хаос периодов, вместо вечности и космоса, часа и хроноса, мига и кайроса.

Экзистенциальная терапия опирается на принцип обновления жизни, а не болезни, поэтому внушает надежду на существование пути к абсолютному, а не относительному оздоровлению. Но и экзистенциальная терапия часто описывается и мыслится как процесс, и это настораживает, так как и экзистенциальная терапия не защищена от инфляции, неизбежной при процессуальном понимании ее существования. 

Выдвигаемое положение: Особенность экзистенциальной терапии состоит в том, что она является временем остановки – событием абсолютной границы, связи, усилия, обусловленности, трансформации одновременно. Соответственно, речь в экзистенциальной терапии – это речь остановки, а значит, для осознания экзистенциального опыта необходимо обеспечить представления об остановке и ее условиях. В механике эти представления достаточно просты и понятны, но в живом, психологическом, времени остановка − весьма таинственный опыт, хотя не менее реальный, чем любой из жизненных процессов. Целью данного исследования является обозначение возможности видения времени остановки в живом времени экзистенциальной терапии.

Теоретические предпосылки

Переживания, связанные со временем остановки, делают очевидными различные аспекты экзистенциального опыта.

По М.Мамардашвили [4], время остановки помогает острее ощутить необходимость усилия быть живым,

«…жизнь – есть усилие во времени. То есть нужно совершать усилие, чтобы оставаться живым. Мы ведь на уровне нашей интуиции знаем, что не все живо, что кажется живым. Многое из того, что мы испытываем, что мы думаем и делаем, – мертво. Мертво – потому что подражание чему-то другому – не твоя мысль, а чужая. Мертво, потому что – это не твое подлинное, собственное чувство, а стереотипное, стандартное, не то, которое ты испытываешь сам. Нечто такое, что мы только словесно воспроизводим, и в этой словесной оболочке отсутствует наше подлинное, личное переживание».

Остановка толкает человека к такому усилию, делая это усилие неизбежным

По Розенштоку-Хюсси [6], время остановки есть время «того-что-еще-не-родилось» − необходимое условие движения времен, момент признания человеком той сферы времени, к которой он был перед этим глух, будучи вовлеченным во время процесса, то есть в одно определенное время.

«Мы заболеваем, если долго остаемся в слишком малом числе  сфер [временных]. Поражающая нас болезнь происходит из той сферы, по отношению к которой мы стали глухи. Исцеление начинается, как только мы снова признаем эту сферу. Мы не всегда имеем власть над всеми сферами. Но спасение приходит к каждому, кто открыто признает, что ему не удается войти в ту или иную сферу. Гармония начинает действовать сразу же».

По М.Мерло-Понти [5], время остановки это время совершения «экзистенциального шага» телесно.

«Сон, пробуждение, болезнь, здоровье – это не модальности сознания или воли, они предполагают «экзистенциальный шаг». Афония или анорексия не просто воспроизводят отказ от речи или от поддержания жизни, они – отказ от других или от будущего, отказ, вырванный из естественного переходного состояния «внутреннего феномена», обобщенный, завершенный, ставший фактической ситуацией.

Роль тела в том, чтобы обеспечить эту метаморфозу. Оно преобразует идеи в вещи, мое подражание сну – в действительный сон. Если тело может символизировать существование, это потому, что оно осуществляет его и является его актуальностью».

Уже из этих трех примеров можно видеть, насколько многообразно и богато жизнью время остановки. Это время начала болезни и начала выздоровления. Время, когда мы остро ощущаем границы своего существования и еще более остро стремимся к движению и входу в новый путь.  Время обреченности и время собственного усилия.

Как и время остановки, экзистенциальная терапия не может быть сведена ни к одному уже понятому и обозначенному явлению и не может обойтись без уже понятых и обозначенных явлений. И все дело в особом времени, когда становятся равны в присутствии и переживании прошлое и будущее, маленькое и большое, я и не я, болезнь и здоровье. Равны не безразлично и даже не любовно, а бытийно, то есть абсолютно убедительно.

Психотерапия начинается с позитивного отношения к остановке, с принятия этой драматической свободы.

В экзистенциальной терапии я всегда поражался масштабу времени, доступного восприятию. Время экзистенциального опыта открывает если не вечность, то, по крайней мере, свободу времен. И столь же сильно я всегда огорчался своей неспособности принять и реализовать эту свободу, принятие захлебывалось в тревожных усилиях удержать полноту и свободу времени. И если об экзистенциальном опыте стоит разговаривать, то следует озвучивать жизненные времена, обусловливающие смысл нашего бытия.

Классические положения о существовании времени

Определение экзистенциального измерения в психотерапии и специфики экзистенциальной терапии, начинается с феноменологии времени. Время как категория, наиболее адекватно представляющая экзистенцию, бытие, выражается через некоторый набор содержаний сознания. Некоторые из них:

1.     Время как содержание и опыт жизни. Время всегда заполнено конкретно моей жизнью – моими целями, действиями, отношениями, условиями. Заполнено действительностью. Время не бывает пустым, оно содержательно.

2.     Время как граница и безграничность моего бытия, время − закон. Космос – круг жизни, хронос –  отрезок жизни, кайрос – мгновение, исполненное смысла.

3.     Время как пронизывающее душевную реальность, суть, дух времени. Историческая, социальная, мыслительная модальность, миф, в котором течет актуальная жизнь.

4.     Время как интенция восприятия и взаимодействия, бытия-в-мире. Времена языка. Настоящее, настоящее продолженное, настоящее совершенное…. Это время выражает интенцию диалога с миром.

Возможно, есть и другие феноменологические описания опыта времени. Но все названные формы времени объединяет одно – все они – времена процесса. Время чего? Время сколько? Время как долго? Время когда? То есть речь идет о вовлеченности (вброшенности) в процесс, мы мыслим время, когда мыслим, что что-то происходит. Осознавая текущий процесс, принимая время процесса как действительное, мы как осознающие существа получаем власть над процессом, ограниченную, не всегда определенную, но ощутимую. Время процесса осознается «по умолчанию», но в этой привычной установке содержится и искушение отказаться или отвыкнуть от «усилия во времени».

Жизнь – это пересечение времен. Значит, пересечение процессов. Экзистенциальная терапия – это не только некоторый процесс, но и смена различных процессов. Экзистенциальная терапия – это случай, заворачивающий жизнь в более живую сторону, в более живое время.

Случай

Уверенная в себе, даже немного агрессивная, женщина попросила о помощи в терапевтической группе. Группа была довольно большая, двадцать человек в кругу и от 15 до 50 за кругом. Число наблюдателей уменьшалось от вечера к утру (группа шла по ночам, так бывает на психологических фестивалях). Женщина рассталась с мужем, у нее болел ребенок, она была часто обижена и сердита, ей казалось, что она не знает причины своего пугающего всех гнева.

Если мы знаем скорость движения предмета, то мы ничего не можем знать о его местоположении. А если знаем местоположение предмета, то ничего не можем знать о его скорости. (Принцип неопределенности Гейзенберга).

Женщина знала свое положение, но ничего не могла сделать со своей жизнью. Она рассказывала о своей жизни много и часто и не понимала, куда попадает, гнев и обида не уменьшались.

Так часто и мы, обучаясь психотерапии и правилам хорошего тона,  слышим: «сочувствие, эмпатия, поддержка, контакт». Мы бросаемся в движение и двигаемся сочувственно, эмпатично, в контакте… А психотерапии нет, а есть гонка и борьба тщеславия.

Женщина была грамотная, посещала психотерапевтические мероприятия и читала книги про психологию и психотерапию. Она искала источник своего гнева в психологии, в процессе жизни, но она понимала, что на самом деле ничего не может сказать существенного о своем гневе и о том, что потеряла любовь. Она ставила задачу, просила помощи, описывала процесс своей жизни и борьбы и продолжала двигаться  по своему пути. Участники группы послушно двинулись за ней, очень желая разрешить ее проблему, и время перестало ощущаться.

«Почему исчезла услада неспешности? Где они теперь, праздношатающиеся былых времен? Где все эти ленивые герои народных песен, эти бродяги, что брели от мельницы к мельнице и ночевали под открытым небом? Неужели исчезли вместе с проселками, лугами и полянами, то есть вместе с природой? Чешское присловье определяет их сладостную праздность такой метафорой: они засмотрелись на окна Господа Бога. А кто засмотрелся на них, тому нечего скучать: он счастлив. В нашем же мире праздность обернулась бездельем, а это совсем разные вещи: бездельник подавлен, он томится со скуки, изматывает себя постоянными поисками движения, которого ему так не хватает» [3] .

Как праздность превратилась в безделье и жажду движения? Как психотерапия превратилась в развивающие занятия и жажду успешности?

Женщина не достигала успеха в борьбе со своим несчастьем. Не успевала.

-         Рассказывайте про своего мужика. – Приказал ведущий, безжалостно иронизируя над неуспешностью женщины.

-         Если бы вы знали, как я хочу вас ударить, - сказала женщина, я хочу вас выгнать отсюда.

Наверное, правы многие, говорящие о времени, ощущая жизнь как  процесс. Но если мы поверим их слову, будем жить по их правилу, мы не достигнем счастья праздности, мы достигнем скуки безделья.

-         Работать будете ? − спросил противный ведущий.

-         Буду.

-         Поймайте таракана.

Женщина упрямилась до конца терапевтического дня, точнее ночи, она не считала процесс поиска таракана терапевтическим.

Кроме времени процесса есть время остановки. Причем не запланированной остановки – отдыха, а случайной, трагической или комической (по обстоятельствам) остановки. Такую остановку нельзя хотеть, нельзя планировать, нельзя ждать. А когда она случится, можно смотреть во все глаза и быть-в-мире. Ничего другого все равно не получится.

«Если бы человек знал, что то, что он видит, он видит в последний раз, он наглядеться не мог бы на этот мир» [2].

После окончания сессии работы группы, в шесть часов утра, женщина пошла искать таракана, пугая проживающих и спокойно спящих в гостинице людей. Потом она звонила своим друзьям и просила привезти ей таракана, но друзья продолжали двигаться своим путем, и тараканов у них не было.

В начале следующего занятия ей подарили живого таракана, завернутого в лист бумаги. Женщина так обрадовалась, она боялась, что опять начнется вчерашнее мучение, она думала что терапия – это процесс, что ведущий будет заставлять ловить таракана, а это так глупо и стыдно, и совершенно бессмысленно. – «Кому нужен таракан? Никому не нужен, все их травят. А я ищу таракана. Я ищу то, что никому не нужно. А мне он нужен».

Таракан выпал и стал убегать, женщина ловила его руками и заворачивала обратно в лист бумаги. – Странно, я даже люблю этого таракана. Я столько передумала за прошедшие сутки, ведь это благодаря ему.

-         Любите? Таракана? Но ведь вы понимаете, что для всех людей это просто таракан, ничтожество, а вы ведь живете среди людей? Как дальше будете жить, что с тараканом будете делать, сколько времени проведете вместе с ним?

Она молчала и держала завернутого таракана в руках.

На некоторых дорогах существует неписаное правило водителей помогать тому, кто остановился, сломался. Остановиться и помочь ему продолжить путь. Кто мы в психотерапии? Те, кто едет на исправной машине, или те, кто стоит и просит остановиться и помочь? Наверное, и те и те, через остановку.

Женщина отпустила таракана (не самый смелый поступок), стала внимательной и тихой, а потом сказала, что она любит некоторых присутствующих, что у нее это получается, а гнева никакого нет.

-         Вы ведь знакомы с символодрамой? − спрашивала после психолог- психотерапевт из наблюдателей. – Читали «Бегущая с волками», таракан – это же архетип?

-         Нет, не знаком, не читал, и таракан – это действительно таракан, причем здесь архетип.

Я загляделся на окна Господа Бога, было так радостно заниматься психотерапией, праздно шатаясь по жизням участников и своей собственной, через остановку.

Существование времени остановки трудно выразить формальным языком.

Занятие со студентами. Они любопытные, нахватались и начитались. Хочу объяснить им сразу, что такое экзистенциальное измерение. Предложил тест.

Таблица

Существование

Существо

Сущность

Объясняю: В экзистенциальной психологии главный тезис «существование прежде сущности». В бытии возникает, рождается существо, а осознание общности существ порождает сущность. То есть в левом столбике конкретное бытийное измерение, действительность, в правом абстрактная форма, интегрированная и обобщенная.

Предлагаю заполнить в соответствии с этой логикой пропущенные ячейки.

	Мужчина
	Женщина
	Ребенок
	Человек
	Психотерапевт
	Клиент
	Бог

Правый столбик заполняется довольно легко.

	Мужчина	Мужественность
	Женщина	Женственность
	Ребенок	Ребячливость
	Человек	Человечность
	Психотерапевт	Психотерапевтичность
	Клиент	Клиентность (коробит, но формально верно)
	Бог	Божественность

С левым столбиком возникает заминка. Оказывается в нашем языке нет слов, выражающих конкретное существование (экзистенцию), с общим корнем к существу и сущности.

Насчет мужчины вспоминается устаревающее слово «мужание», хотя мужание подразумевает некоторую индивидуальность, а существование,  пред-упреж-дающее мужчину, не индивидуально. Но как быть с существованием, которое прежде женщины и женственности? А прежде ребенка и ребячливости? И так далее. Слов нет. Точнее времени такого нет. Но зато быстро находятся абстракции и все возможные слова выражают уже проявление какой − либо сущности, уже существующей. Психотерапевтирование подразумевает, что психотерапевт уже есть, а как он возник? Время возникновения и обновления не осознается. Вместо множества живых корней мы используем потерявшие жизненную силу другие корни, такие обобщенные слова, как существование, становление.

Язык показывает, что мы остановились по отношению к этому направлению. Экзистенциальная  терапия – это время остановки. 

Человек, услышавший останавливающую речь, останавливается и слышит. Нельзя сказать, что он при этом что-то делает, что он работает или занят, он иногда выглядит праздным. Но на самом деле он живет.

-         Год назад, вы назвали меня блудливой козой и сказали, что это не обратимо. Я тогда не поверила. А сегодня поняла, что это действительно не обратимо и надо закончить старую жизнь и начать новую.

Так сказала женщина и поехала назад к своему сыну и друзьям, жить новую жизнь. А всем казалось, что она продолжает старую.

«Не тормози, сникерсни». «Торопись, почувствуй вкус жизни». «Купи и выиграй». Кричит массовая культура. «Остановись, ответь», − говорим мы в экзистенциальной терапии.

Остановка в экзистенциальной терапии – это не отдых и не пожелание, это необходимость, но не субъективная и не объективная, а временная. Эта позиция, с которой экзистенциальное измерение открывается.

Имея сформированное намерение открывать экзистенциальное измерение, может оказаться полезным знание имен событий разных временных масштабов.

О существе времени остановки

Что образуется временем остановки? Временем остановки образуется временная обязанность. А с временной обязанности начинается ответственность и свобода. Пространства, объекты, массы создаются временем физического неорганического движения. Ритм, закономерность, повторяемость образуются временем природного органического движения. План, партнерство, сочетания образуются временем волевых устремлений, временем волевых движений и движений сознания. Внутренние союзы и единения создаются временем любви, временем движения друг к другу. Богов создает время приходов и уходов счастья и несчастья. Так говорил О.Розеншток-Хюсси. Но что создается временем остановки? Что создает пауза между вдохом и выдохом? Что создает время растерянности между вопросом и ответом? Что создается между концом одного дела и началом другого? Вероятно,  обязанность жить. Физическая жизнь ритмов обязуется преумножать себя, и в остановках она преумножает, органическая жизнь обязуется распространять себя, и она распространяет, экономическая жизнь обязуется обобщать, любовь наследоваться и оплодотворять, вера спасать. И экзистенциальная терапия тоже обязуется все это делать, будучи временем остановки, встречи проблем в соответствующих временах. Но ее специфическое содержание не в этом, все это времена жизни, и так как терапия − дело живое, то она похожа на жизнь и близка жизни. В чем состоит временная обязанность экзистенциальной терапии? Способствовать полноте времен. Полнота времен – это когда различные времена не отрицают друг друга. О.Розеншток-Хюсси писал, что более живое умирает от столкновения с менее живыми отрицателями.

Обязанность экзистенциального терапевта способствовать полноте времен, помогать человеку отвечать «да» высшим сферам бытия, что невозможно сделать на ходу, надо остановиться. Собственно, в этой идее нет ничего нового, она давно написана и давно прожита, и все же нам только предстоит говорить это «Да» высшему.

Время остановки и экзистенциальная терапия по − своему обновляют жизнь в сторону большей жизненности, создавая условия для устранения отрицания высших сфер жизни. «Если лгать – дьявольское занятие, то отрицать – всего-навсего смертельное» [6].

Существо времени остановки близко к одному из основных событий психотерапии – к встрече, во встрече также присутствует особый смысл. Это событие, которого нельзя хотеть. Как привыкший к своей равномерной жизни человек встречает болезнь, как идущая по трассе машина встречает препятствие или поломку, как раскрывающийся парашют встречает воздух, как мать встречает новорожденного ребенка. Эти события не могут быть осмыслены как процесс, как что-то конечное, они конец и начало. Экзистенциальный терапевт видит действительность не так, как иные люди. Он видит ее как конец и начало.

Мы не можем избежать остановки, остановку следует принять.

Существо времени остановки близко к идее смерти.

Экзистенциальная философия говорит о смерти. Но имеем ли мы дело действительно со смертью в психотерапии, ведь психотерапия не война, не скорая помощь, не суд со смертным приговором?

В психотерапии мы имеем дело со временем остановки, и в чем-то это время не менее драматично, чем война, скорая помощь или приговор. Остановки также нельзя избежать, трудно принять и очень не легко пережить. Остановка дает шанс терапии потому, что она время смерти одного и рождения другого без упоминания великих имен всуе. Смерть как таковая никому не дает шансов, смерть в психотерапии, то есть время остановки, напротив, дает именно шанс.

В терапии нам, видимо, полезна не смерть как таковая и не идея смерти, ведь это конец и, значит, все равно. Можно, конечно, мыслить в масштабе конкретной человеческой жизни, тогда неизбежность смерти обеспечивает смысл жить. Но психологические проблемы часто связаны с другими жизнями, с жизнью в большем временном масштабе, чем моя собственная индивидуальная жизнь. Моя собственная жизнь лишь озвучивает, реализует жизнь вообще.

И все же мысли о смерти не случайны. В процессе психотерапии в начале работы речь клиента состоит из изношенных, мертвых слов, в конце успешной терапии – из слов, обновляющих его мир. Молчащий клиент не внушает доверия в своем терапевтическом опыте. А речь терапевта? В его речи всегда есть останавливающее усилие. Терапия для терапевта начинается с речи, способствующей миру, и приходит к речи обновляющей. Терапия заканчивается остановкой. Прощание терапевта с клиентом – не только часть терапевтического процесса, даже если считать ее завершающей, но и остановка созданной жизни, созданного пути. 

Частота остановок зависит не только от внешних обстоятельств, но и от установки человека. Может остановить снежинка, а может не остановить интенсивная терапия. Эта установка есть призвание. Время остановки призывает человека согласиться с ним. Время процесса тоже призывает, и с временем процесса люди почти привыкли соглашаться.

«...У Сапожникова было детское впечатление, которое так и жило в нем все годы, и он никому об этом не рассказывал, потому что не мог понять, в чем его суть … Когда он подходил к морю, или реке, или пруду, где у берега качалась привязанная лодка, его самого начинало качать и сердце бухало от тайны и предвкушения. Он садился в лодку и чуть отталкивался рукой от берега. Гремела цепь и уключины, и все звуки были громкими и секретными, как шепот на ухо, который гремит для тебя одного и не слышен другим. И Сапожников отплывал на привязанной лодке, и это были самые лучшие секунды. А потом он отвязывался от берега и выгребал на вольную воду пруда, или реки, или моря и греб, греб, и ему становилось скучно, и он не видел, какой в этом толк, и не понимал, в чем тут дело. Он тогда еще не понимал, что, когда он садился в привязанную лодку, он собирался отплыть в другую жизнь, а когда отвязывался, выходило, что плывешь в другое место... Та же самая жизнь, только тесно и много воды. 3емная программа и космическая. В земную грядку сажают семя моркови, и вырастает морковка. От земной грядки зависит, какая будет морковка — хилая или цветущая, но превратить морковку в другой овощ она не может. Это может сделать только вся Вселенная, а Земля— лишь малая ее часть. Иначе почему человек от века вглядывается в звезды и чувствует их некое значение для себя и ищет влияние? Он только не может догадаться, какое оно» [2].

Времена остановки бывают разные, грядка, земля, звезды, вселенная…

В этом трагический предел психотерапии, в узком понимании, потому что человеку необходима не только остановка. Увидевший человек ищет новую жизнь и обращается к новому времени. О.Розеншток-Хюсси называет это время – время того, что «еще-не-вступило-в-жизнь». Необходимо новое имя. Поэтому в художественных произведениях больше жизни, чем в научных отчетах, в вечернем общении после семинара, больше мудрости, потому что больше любви. Творчество возможно лишь в остановке на станциях «любовь», «вселенная», «жизнь», «свобода». На станциях «удовольствие», «отдых», «здоровье», «успешность» ждут уже состоявшихся творцов с готовыми плодами своего труда.

Остановка во времени процесса – это граница разъединяющая, а во времени экзистенциальном, бытийном – конец одного и начало другого, то есть соединяющая граница. Как сохранить установку на экзистенциальную позицию? Найти такие основания, которые сделают остановки не страшными.

Как не бояться времени остановок? Быть больше чем просто процесс, быть связью времен.

О сущности времени остановки

Время не течет и не движется вопреки устойчивому человеческому заблуждению. «Время – упрямая иллюзия», − говорил А.Эйнштейн. Время останавливает события, мир, действительность. А мы, будучи живыми существами, двигаемся дальше, иногда в прежнем направлении, иногда в новом. И нам иногда кажется, что мы продолжаем старую жизнь, иногда кажется, что мы начинаем новую. Мы замечаем свойство времени останавливать события, когда испытываем страдания «когда же кончится этот кошмар?!». Мы замечаем время, когда заканчивается привычная понятная жизнь, когда случается несчастье. Но от того, что мы не замечаем останавливающей сущности времени в периоды спокойной, повторяющейся, планомерной жизни, время не становится другим, таким же планомерным, оно продолжает свою работу, и благодаря этой работе времени мы осознаем происходящее более или менее реально и живем полноценно, точнее имеем шанс жить полноценно.

Экзистенциальная терапия – это терапия, действующая с временем заодно. Терапевт помогает клиенту остановиться, и остановившийся человек осознает свою жизнь. Осознание важное, но не единственное свойство человеческой жизни, поэтому клиент не останавливается навсегда и продолжает двигаться по привычной колее. Терапевт опять старается останавливать клиента и помогать осознавать его жизнь. Клиент наполняется осознанием. Многое обретает смыл, новое значение, очарование, ценность, радость и т.д. Но и это не все в жизни, поэтому клиент продолжает двигаться прежним курсом. Наконец, количество остановок и осознаний переходит в качество и клиент испытывает новое желание, новое влечение, новое основание, реализует свои желания, меняет свою жизнь. Время болезни не просто прерывается, а заканчивается, то, что кажется постепенным процессом выздоровления, обеспечивается не просто повторением усилий, то есть процессом, а цепью созвучных друг другу остановок.

Пример

В терапии ценятся утверждающие высказывания, самое очевидное из которых: «я хочу». Но всегда ли это утверждение действительно утверждает?

Если я хочу – это процесс, то как слышится это признание? «Я пока хочу, я, кажется, хочу, я как бы хочу и т.д.» Разумный ответ и ответное отношение: скоро это пройдет, изменится, уточнится, обойдется. В общем «я хочу» во времени процесса не настолько реально и не требует решительного ответа. Другое дело, когда ответ воспринимается всерьез, останавливает. Вспоминается герой сказок Иван-дурак, который слышал и говорил очень просто, но очень действенно.

«Вчера я узнал, что я Бог. Мужик пьяный в очереди сказал мне: Куда прешь, японский бог?» [2]

Пора останавливаться.

Литература

1.      Алексейчик А.Е. Интенсивная терапевтическая жизнь// НПЖ. − 1999. −    № 1, 2.

2.     Анчаров М.Л. Самшитовый лес. − М.: Локид-Пресс, 2001.

3.     Кундера М. Неспешность. – СПб.: Азбука-классика, 2002. − С.11

4.     Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте. − http://www.mamardashvili.ru/zip/mm_ptp.txt Мераб Мамардашвили: Метафизика свободы. Авторы проекта: Евгений Данилов, Татьяна Курбанова

5.     Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. − СПб.: Ювента; Наука, 1999.

6.     Розеншток-Хюсси О. Временной спектр. –М.; СПбю, 2000.

Дочитавшим до этой страницы

Дочитавшим до этой страницы

Иногда мои книги попадаются практичным людям с техническим образованием, привыкшим ценить «информацию» и «рекомендации». В моих же они находят только «слова». Что можно потрогать руками? Объективно использовать? Где средства и инструменты? И самый главный вопрос, услышав который, я внимательно смотрю на задающего: «Где деньги?».

Может, у вас нет, а у меня в результате чтения кое − что появилось. Попробую поделиться.

Мы думаем, что живем одну жизнь. Некоторые думают, что мы живем несколько последовательных жизней. И то, и другое – иллюзии. Мы живем множество жизней, но так, как будто живем одну. В этот самый миг я живу множество жизней во множестве времен. Во времени надежд, во времени тревоги, во времени ожиданий, во времени обид, во времени опыта и во времени догадок и еще во множестве. Но на поверхности явлена всего одна жизнь. Так, я не чувствую своего здорового сердца, ясной головы, расслабленных мышц. Но они работают, живут. В определенные мгновения я чувствую что-то одно, то, что болит или напрягается. Я живу одним, но все остальное тоже не прекращает жить. Я вспомню об этой легкости, когда они заболят. Я даже сейчас могу предположить, что вспомню о том, как ничего не болело, когда заболит. Так и с мыслями, и с чувствами, и с социальными ролями. Их в данный период существует множество, и было много,  и будет, но, как обратная сторона луны, они не доступны взгляду. Так же живет город, ходит транспорт, люди идут на работу. Я не вижу всего этого, но живу в городе и вместе с городом.

Память и мечта открывают прожитые, но не замеченные жизни. И поэтому мы по-разному вспоминаем себя из различных переживаний. Нельзя назвать эти жизни параллельными. Если они и параллельны, то в особом пространстве, где параллельные прямые пересекаются, заканчиваются, изгибаются и т.д. И восстановление себя происходит в сети линий множества жизней.

Вдохновение – интуитивное переживание сложности и полноты множественности жизней. Есть ли техническое решение вопроса выхода на такой уровень сознания? Есть и не одно. Но у технических решений есть цена. Прежде чем принимать техническое решение, решаться на практики, процедуры или упражнения, необходимо решить вопрос цены, заплатить то, что должны. Это возвращает нас к вопросу об обязанностях. Что и кому мы должны? Если такой сложный мир, то все и всем. (Прямо почувствовал возмущение читающих эту фразу). И все же именно так: все и всем, но … не сразу. Мы можем строить свою последовательность выплат и решений. Последовательность рождает правила. А с правилами все уже становится понятнее.

Так как же пользоваться психологами и психологией? Их надо использовать для правильного построения последовательности событий восстановления себя в мире, для построения канонов своего присутствия. Это ответственная работа. Неправильная последовательность… и все теряет смысл. Слова яркие, движения красивые, но … бессмысленные.

А начинается построение последовательности с остановки. Есть ли у меня методы, способы и средства? Да, есть. Но сначала – цена. И за то, что-бы узнать, кому и как вы можете заплатить, тоже надо платить. Еще не всех допускают сразу, надо «дорасти».

Что я делаю как психолог и практик? Я ищу способы для себя и помогаю людям начать платить по своим психологическим счетам. И жизнь обретает смысл. А смысл жизни − главная мотивирующая сила. Энергичность решений открывает новые перспективы. А что касается предметов работы − они меняются, к ним не стоит привязываться слишком сильно, с ними надо работать.

Анекдот, рассказанный Дмитрием Леонтьевым по поводу идеи это книги:

Врач:

- Покажите пальцем, где болит?

Больной:

- Тут болит, тут болит, тут болит, везде болит.

Врач:

- Понятно, будем лечить палец.

Тут и остановимся.

Лукьянов О.В. Томск. Февраль 2007

Искусство выездки и езды

Искусство выездки и езды

В прошлом овладевание жизнью было необходимой практикой. Люди овладевали жизнями животных, других людей. Сегодня наряду с овладеванием своей собственной жизнью, человек также овладевает и жизнями других. Но сегодня это делается двусмысленно, исподтишка, с помощью различных изощренных средств. Вслух говорится, что человек – хозяин своей судьбы, но не договаривается, что это на самом деле означает. Это усугубляет психологические проблемы.

Далее я попробовал написать о практике овладевания жизнью (психологии управления рисками и психологической реабилитации) в виде коллажа из различных книг, в том числе книги Д.Филлиса об искусстве верховой езды. Эта книга была издана в России, в IXX веке и произвела революцию в области культуры дрессировки лошадей. Я предлагаю заменять в цитатах Дж. Филлиса слово «лошадь» на слово «жизнь». Это помогает восстанавливать технический арсенал.

Искусство езды на лошади в прошлом требовало от всадника многоплановой психологической подготовки. Это не было развлечением или спортом, как сегодня. Это было обязательным аспектом светской жизни. Всадник должен был научиться понимать: что происходит с сильным, но бессловесным существом, научиться преобразовывать энергию лошади в энергию социального действия, ведь верховая прогулка была и социальным ритуалом, и возможностью быть самим собой. В отношении себя и лошади надо было научиться поощрять и наказывать, хотеть и добиваться. В нашей культуре по прежнему очень важно вовремя научиться всем этим вещам, составляющим искусство жить, но такого партнера, как лошадь, у современного человека нет. Индивидуализированный мир требует от человека овладевания своей собственной жизнью целиком и сразу, а это не возможно.

Наслаждаются ли дикие животные жизнью? Наслаждались ли жизнью наши древние предки? Наслаждаемся ли жизнью мы? Имеем ли мы право на наслаждение?

Ответы на эти вопросы легко слетают  с уст современного человека, оглушенного популярной позитивной психологией. И эти ответы «Да». Но правильный ответ не такой. Правильный ответ «Иногда в некоторых случаях». 

Можно допустить, что наслаждаться и вообще чувствовать себя хорошо, – это базовая ценность и основание человеческого присутствия на земле. Но ведь мир – не рай. Всякое чувство и ощущение, которое является хорошим нужно заработать. Как быть зарабатывающим хорошие чувства? Как воспитать свой мир и свою жизнь, что-бы она приносила высокие не надоедающие наслаждения?

«Все несчастья человека оттого, что он создан только для счастья».[1]

 Наслаждение жизнью, воплощенное в соблазнах производственных благ, тоже необходимо заслуживать. Это условие умалчивается легкомысленными «любителями жизни», так называемыми «амбициозными, с позитивным мышлением вечно молодыми людьми». Но трезвый взгляд позволяет увидеть обман этой демагогии. Эти демагоги, при всей их внешней чувственности, паразитически равнодушны к жизни и при всей их продуктивности, бесполезны. Им на самом деле все равно, это не путь наслаждения жизнью, а путь к «невыносимой легкости бытия», по словам Милана Кундеры, к окончательному и необратимому абсурду.

Венедикт Ерофеев понимал, что живет не в раю, но при этом наслаждался чувством удивления от чуда жизни, отмечая в записной книжке: «В ботанике есть понятие «полупаразиты»»[2] (с.168 В.Ерофеев. Бесполезное ископаемое).

Полупаразитизм в условиях домашнего существования современного человека порождает специфические формы страдания. Это страдание в общем переживается как нежелание лишаться удовольствий. Бывают ли дикие животные ленивы? Наверное, бывают, но не долго. Есть ли шансы выжить у лошади, не поддающейся дрессировке? Очень маленькие. Может ли быть ожирение у дикой курицы?

Человек, живущий дома (а домом сегодня могут быть и офисы, и рестораны), сталкивается с проблемой самоограничения. Причем не столько в предметной сфере, сколько во временной. Каждому делу и каждому чувству свой период времени. У человека, живущего в доме, есть обязанности ограничивать временные периоды. Например, время, когда и как ему есть, необходимо довольно обдуманно ограничивать, иначе возникает зависимость или от голода или от объедания.

Болезнь века лишний вес – зависимость от наслаждения едой. Курение – зависимость от наслаждения дыханием. Алкогольная зависимость – зависимость от наслаждения свободой. Зависимость от виртуальной реальности, от массовой культуры, от затрат на модную одежду, зависимость от престижа, от любви и от нелюбви и т.д. Все это недоразумения и привычка наслаждаться тем, чем на самом деле мы наслаждаться не имеем права. Не вообще, а большую часть времени. Обуреваемые чувствами, жаждой и надобностями, мы познаем себя с худшей стороны и не смеем приступить к решительному и спасительному самоограничению.

«Мелкая сволочь. Люди, вдесятеро сильнее их чувствующие, зовут к самообузданию и являют образцы. А эти – не могут!» (с.29).

Но жизнь берет свое, и человек, не способный к своевременным самоограничениям, сталкивается со свободой уже не своей личной, а со свободой мира. И мир ограничивает его. Мир имеет право на свободу, а человек не всегда. Это потому, что остается не ясным вопрос: что есть человек? Не ясно, что есть человек, а вот «мир – результат самоограничения Бога» (с.32)

И свобода становится работой. «Колохоз дело добровольное: хошь, не хошь, а вступать надо».

Хорошо воспитанная собака, то есть собака со своими внутренними ограничениями, адекватными жизненному миру, живет «лучше собаки», а иногда и лучше человека. Она живет в городской квартире, ее кормят и лечат, ее любят. Прогуливают без поводка и вводят в человеческую жизнь. Собака невоспитанная сидит на цепи, терпит брань и грубость. Она ограничена привязью и несчастна по сравнению со своими дикими собратьями. Человек без самоограничений живет хуже собаки (нищета, бездомность, бессмысленное страдание хронических болезней). Но как найти силы себя ограничивать? Жить по-человечески. Чего проще? Лично мне сложновато.

«Человек звучит гордо, а обезьяна перспективно»

Нет ответа на вопрос «что есть человек?». Нет и смысла в рецептах его воспитания. Но каждый человек имеет дело с силой, организмом, существом самого себя, которое требует обучения, ухода, воспитания и развития. Жизнь каждого человека подобна жизни целого вида животных. Многие виды диких животных обречены на вымирание, это вопрос времени, если человек останется существовать как биологический вид. Человек как биологический вид уничтожит все, что не станет к тому времени частью его жизни и его мира. У животных есть только один шанс сохраниться  − стать частью человеческой жизни. Стать домашними, близкими, полезными, собственными – это интерес вида. Но каждая конкретная особь хочет этого весьма мало. В одном российском зверосовхозе сотрудники приручают лисиц к жизни в квартирах. Говорят, что вскоре вполне можно ожидать, что лисы будут жить с людьми так же согласованно, как уже живут собаки. Но ведь для того, чтобы лисы превратились из пушного зверя в домашнее животное, нужен труд и человека, и лисы. А если люди за это не возьмутся и не доведут до конца, то усилий только самих лисиц не достаточно. Сами лисицы не способны к достаточным усилиям такого рода.

Так же и самостоятельный человек все время приручает себя для того, чтобы иметь будущее, но так и не может приручить самого себя.

В жизни конкретного человека процесс одомашнивания, воспитания тела, самоограничения воплощается в языке. Люди дают друг другу приказания и исполняют их. Приказаниями и исполнениями они создают жизнь, создают социальное тело. Человек служит социуму, отдавая и исполняя приказы. Социум служит человеку, отдавая и исполняя приказы. Когда что-то идет не так, это означает, что приказы своевременно не отдаются, либо отдаются, но не выполняются. У человека, кроме просто жизни, появляется необходимость в исправлении, лечении, целении жизни, восстановлении себя.

Всякие существительные появляются из глаголов. Потом эти первичные глаголы, представляющие собой непосредственный опыт взаимодействия, отношения немного  затихают, породив иногда одно, а иногда и много существительных. А от существительного образуется снова глагол, но уже являющийся не результатом непосредственного взаимодействия, а являющийся как раз результатом взаимодействия посредственного. Взаимодействия посредством существа. Дальше этот процесс может еще более опосредоваться, вплоть до появления значения и дальше до полной потери всякой связи с жизнью – до полного абстрагирования.

Для восстановления себя необходимо вступить в непосредственное взаимодействие с жизнью, вернуть смысл и силу глаголам. Необходимо причаститься к экзистенциальному опыту. Для меня одним из путей достижения этой цели является чтение учебника Дж.Филлиса о выездке верховых лошадей[3]. Я никогда этим не занимался, лошадей видел лишь издалека. Но то, что Дж. Филлис написал про выездку лошади, я читаю про самого себя в моей собственной жизни.

С лошадьми, наверное, и проще, и сложнее. С собой зато дороже.  Лошадь (напоминаю, вместо слова «лошадь» читаем слово «жизнь») отделена от меня − и я сливаюсь с ней, садясь в седло. В нашей жизни много несогласованностей, и мы достигаем подлинной целостности,  удерживаясь в седле. Этим седлом является наша психология. Но не абстрактная, а живая, та самая психология, которая проявляется и внешне, и внутренне, и между.

Какую жизнь предпочесть?

«Я выезжаю только чистокровных лошадей, но из этого не следует, что я считаю лошадей трех четвертей и половины крови непригодными под седло. Я просто отдаю предпочтение чистокровным» (с.25).

Считать себя святым или грешником, жить одну жизнь или смешивать разные жизни в собственной, заниматься одним определенным делом или экспериментировать с разными? Чиста ли кровь моей жизни?

Стоит ли говорить на разных языках и с разными людьми или ограничиться одним языком и одним обществом? Стоит ли жить свою жизнь аристократически?

Наверное, имеют право на уважение всякие жизненные позиции, но я предпочитаю чистокровную жизнь. Аристократизм жизни – это, прежде всего, честная жизнь, она возможна только при условии ее воспроизведения, восстановления, воспитания и всегда несовершенна. Не знаю − значит не знаю, боюсь − значит боюсь, хочу − значит хочу. Признаться самому себе, если уж больше некому. Слабость так слабость. Но за этими признаниями стоит честная жизнь, на миг, на час, на ситуацию. Себя честного я предпочитаю больше. «Я не честный» тоже, конечно, «годится для езды», но честного я все же предпочитаю.

«Выбирая лошадь, надо прежде всего отдавать себе отчет об общем ее виде. Если первое впечатление удовлетворяет меня, я рассматриваю ее подробно, причем мирюсь с некоторыми ее несовершенствами. Если первое впечатление невыгодно, то я осматриваю тщательней и не так снисходительно. Совершенства в мире нет. Особенно следует обращать внимание на то, как лошадь идет в поводу и под седлом: шагом, рысью и галопом. Иная лошадь, стоя не месте, кажется нескладной, а на ходу представляется легкой, ловкой и гармоничной. Иногда наоборот. Я предпочитаю первую, так как она будет производительней в работе.» (с.25).

Выбирая, как прожить ближайшее время, надо прежде всего отдавать себе отчет об общем виде своей жизни, как она чувствуется и проживается сейчас. Стоит про это говорить? Не делаем ли мы это и без напоминаний? Не делаем. Отдать себе отчет об общем виде жизни очень непросто. Для этого в жизни должны быть события, планы, перспективы, встречи, результаты. Общий вид жизни складывается не из представлений, а из событий. Общий вид жизни – это возраст. Удовлетворяет ли меня первое впечатление о моем возрасте. Если да, то следует присмотреться более тщательно, прощая недостатки. Если возраст не вдохновляет, тогда следует перейти к более тщательному анализу без снисходительности. Результат такого отчета может быть не очень приятным, неудовлетворяющим. Тогда, может, следует уменьшить цену? Уменьшить и уточнить претязания? Жизнь свою следует рассмотреть в динамике желаний. «Скажи мне: что ты хочешь, и я скажу сколько ты стоишь». Пусть жизнь кажется нескладной, но если желания красивы, стоит предпочесть жизнь.

Встречая жизнь другого человека, также следует увидеть его в общем. Приятного, симпатичного человека рассматривать снисходительно, неприятного строго и взыскательно. Но обязательно посмотреть на желания его жизни. Иногда студент, клиент, просто человек кажется нескладным, странным, неловким, но, выразив свои желания, становится таким живым, что и мою жизнь наполняет смыслом.

В мире нет не только совершенства, в мире нет и совершенных отношений. Нет общения, не приводящего к труду и страданию. Но привычка смотреть, отдавать отчет о жизни человека в общем виде, в общевременном виде, есть необходимое уважение к социальной действительности и свойство честного человека.

«Но одной физической стороны лошади, как и человека, не достаточно – нужно узнать еще ее характер. Главное достоинство лошади – это откровенность и расположение идти вперед.

Лошадь должна быть горяча. Горячая лошадь никогда не может быть пугливой, беспокойной и упрямой … лошадь посредственного склада, но смело и охотно идущая вперед, окажется в работе превосходной, и, наоборот, лошадь без энергии, будь она хоть картина, как верховая никуда не годится» (с.26).

Что можно увидеть при общем взгляде и внимательном осмотре «извне»? Можно увидеть жизнь человека как сумму результатов его выборов, как результат его предпочтений, как задатки его жизни. Это как физическая сторона. Но до характера есть еще «огонь» жизни. Жизнь человека должна быть горяча. Где моя жизнь горяча? Вот один из важнейших вопросов. Где твоя жизнь горяча? Один из важнейших интересов. Где я смело и охотно иду вперед? Может прямо здесь?

«Между чистокровными всегда есть много таких, которые не подают надежды стать ипподромными скакунами, поэтому со скаковой точки зрения они цены не имеют.

Из этой категории между тем выходят превосходные верховые лошади как для езды высшей школы, так и для всякой работы под седлом» (с.26).

Это о некоторых направленностях жизни. Не все в жизни пригодится для славы, денег, призов и работы. Но из этой стороны жизни выйдет собственный потенциал, способность распоряжаться собой, своим временем. Надежное владение силой.

«Кормлю я лошадей хорошо, особенно овсом: даю в день 12 литров. Овес дает лошади энергию, а от лошади мной требуется энергия, еще энергия и всегда энергия» (с.29).

Чтобы управлять своей жизнью, чтобы сделать жизнь своей, жизнь уже должна быть. Но не в состоявшемся виде, а в качестве потенциала, напряжения. Этот потенциал – неизбежные и интересные вещи в мире. Аналогом энергии лошади в человеческой жизни является причастность к миру, делу, традиции, культуре, обществу, вообще ко всему животворному. Свою жизнь надо кормить хорошо, это значит присоединять ее к действительности. Интерес к миру не появляется сам собой, он выкармливается. Нельзя обрести интерес к миру сразу, так же как нельзя скормить лошади весь овес за один раз. Причастность к действительности – то, что дает энергию для управления и воспитания.

Можно и по-другому. Женщина хочет иметь красивую фигуру. Без лишнего веса. Это желание возникает от чувства причастности к современным женщинам, к идеалу красоты, к представлениям о себе самой. Но, работая целый день и не умея организовать себе обед, она приходит вечером домой и хочет есть, да еще телевизор смотреть, и «до отвала». На вечер чувство причастности к человечеству с его идеалами красоты исчезает. Остается причастность к холодильнику и телевизору. Так каждый вечер … и «здравствуй,  лишний вес».

Необходимо подставлять себя под необходимости, причащать себя к более важной жизни. Свою жизнь необходимо действительно хорошо кормить.

Принятие на себя обязанностей в различных сферах отношений, обязательства, вхождение во временные структуры больших масштабов, например причастность к истории страны и языка, истории науки или искусства, принятие на себя обязательств, бытовых, языковых и профессиональных − это и есть источник энергии жизни. И перед тем, как требовать энергии от жизни, необходимо обеспечить жизнь необходимыми условиями энергичности. 

«Самое трудное в выездке лошади – это заставить ее понять, что от нее требуется. Вопреки расхожему мнению, умственные способности лошади очень ограничены, а одарена она главным образом памятью» (с.30).

Если бы мы могли надеяться на свой ум, то, наверное, жили бы собственным умом без напоминаний. Но наши умственные способности жить честно очень ограничены. Иногда бывает достаточно понять происходящее в своей жизни, чтобы наполниться силой, но большую часть времени современный человек проводит не понимая. Это не значит, что он не думает. Наоборот, он думает очень много, буквально вся его энергия вовлечена в думание. Но это подобно тому, как если бы лошадь кормили, но из конюшни не выводили, а значит, и не учили, и не использовали.

Память − гораздо более надежный помощник в деле жизни, чем ум. Точнее не память, а способность вспоминать. Пока я вспоминаю своих друзей, мы вместе. Пока я вспоминаю о своем решении изменяться, я сохраняю направленность, «горячность».

«Привычку лошадь приобретает легко, а иногда даже и слишком легко, и сохраняет ее, и часто в ущерб делу. Это обстоятельство не следует упускать из виду».

 Всегда есть чем заняться честно изучающему жизнь человеку. Отдавать себе отчет о появляющихся и утвердившихся привычках, например. Как часто приходится слышать от людей слова вроде таких «я всегда… я обычно… я люблю пить кофе каждое утро, я не могу отказаться от алкоголя, у нас это не принято». Время нашей жизни забито привычками. Они легко приобретаются и долго сохраняются. В ущерб делу создания и овладения своей жизнью.

«Одновременно с лаской отдайте повод и в течение нескольких секунд не требуйте ничего от лошади. Эти секунды свободы при ласке и будут самой действенной наградой для нее».

Это – рецепт счастья.

 «С лошадью надо поступать как с ребенком, а ничего нет хуже, как, будучи в гневе, наказать ребенка. Лошадь не поймет чувство, которое вами руководит. Она запомнит только боль и обстоятельство, при котором она ее испытала, и может воспринять только совпадение движения, которое она сделала, с ударом, который она получила, и больше ничего. Наказание теряет значение и даже сбивает лошадь с толку, если оно явилось не в момент проступка, а после него. Например, лошадь бьет задом. Если удар ваш пришелся в момент, когда задние ноги ее были в воздухе, то она запомнит, что за это движение ей и досталось. Если же вы наказали лошадь тогда, когда она уже опустила задние ноги на землю, то она не поймет, за что последовало наказание, скорее станет еще более бить, чтобы избавиться от того, кто причиняет ей боль.

Каждая сознательная, умышленная вина лошади должна быть наказана, но лучше совсем не наказать, чем наказать поздно. Плохо и то и другое, но из двух зол надо выбирать меньшее» (с.36).

С жизнью, как с ребенком. Наказывать, так вовремя. Очень подробно об этом можно прочитать в книгах по психологии так называемых невротиков – людей, наказывающих свою жизнь с опозданием и из двух зол выбирающих оба.

 «Не советую ездить на новом седле. Редко оно бывает удобно, так как на необмятой коже неловко сидеть. Лучше приобрести подержанное» (с.42).

Это про бизнес. Ехать по своему пути, на своей лошади, но седло может быть и подержанным. Это даже удобнее.

 «Новичку я не даю стремян до тех пор, пока он на всех аллюрах не начнет твердо сидеть в седле» (с.44).

Это о различных технических средствах. Средства изучаются и даются в последнюю очередь. Часто в современном мире делается наоборот, поэтому бывает, что денег много,  а смысла мало. 

 «Хорошо сидит всадник тогда, когда он не держится ни руками, ни ногами за лошадь. Ноги и руки служат только для управления лошадью. Всадник держится в седле не силою сцепления, а равновесием» (с.50).

Просто заменить слово «лошадь» словом «жизнь».

«Уверенность в себе дается только первым уроком» (с.52).

Когда вы восстанавливаете свою жизнь, вы даете ей первый урок. Не стоит переделывать или постепенно улучшать. Нужен первый урок. Психологически это означает особый тип решения, кладущего начало новому взгляду на жизнь.

«Теоретики обыкновенно только норовят лошадей, за выездку которых они берутся. У иного теоретика хватит крепости в седле настолько, чтобы потребовать от лошади какое-нибудь движение, но не настолько, чтобы настоять, особенно если она отказывается, исполнить требование. Теория тут не поможет.

Ничего нет хуже при выездке, как вызвать сопротивление лошади, не иметь смелости или умения вступить с нею в борьбу и побороть ее» (с.53).

Психологическая реабилитация – это не теоретическая компетентность и не превращение жизни в упрямое сопротивляющееся животное, то есть в проблему. Это принятие риска.

«Вялую лошадь не следует путать с лошадью равнодушной. Хорошее кормление и работа из вялой лошади могут сделать энергичную; равнодушная, даже сильная, лошадь обыкновенно не желает напрягать своих сил, а если и напрягает, то только если сама этого захочет» (с.62).

Это о психологии партнерства. Не стоит брать в партнеры равнодушных.

«Главное достоинство лошади – сердце, то есть желание идти вперед» (с.62).

«Работа на корде дает возможность, подгоняя бичом зад лошади под нее самое, доводить рысь до полного размаха. Лошадь, сначала по необходимости, а затем по привычке, приучается поддерживать сама себя» (с.63)

Таким образом можно справляться с ленью. Лень – усталость от будущего. Но прошлое продолжает помогать даже ленивым. Зад жизни надо подгонять по нее саму и добиваться полного размаха рыси. Восстановление себя требует вспоминания своей вины, потерянных возможностей, невыполненных дел. Для этого очень важно правильно понимать и осуществлять психологическую практику.

«Редко встречается от природы уравновешенная лошадь…» (с.78).

Выше мы говорили: в середине легко. Но достигается эта середина психологическим усилием. Тяжесть жизни следует правильно распределить.

«…неверное распределение тяжести лошади надо насильно исправить и поставить лошадь в равновесие» (с.80).

«Надо быть всегда готовым к тому, что лошадь не даст всаднику сесть на себя или будет мешать ему в этом» (с.93).

И снова, просто заменяем слово «лошадь» на слово «жизнь».

«Сев в седло, не следует держать лошадь на месте, но тотчас надо тронуть ее вперед. Всякая лошадь будет спокойна, ели ездок будет держаться этого правила» (с.96).

Очень важное психологическое качество – не держать жизнь на месте, а сразу трогаться. Множество психологических недомоганий формируются благодаря опозданиям.

«Главное условие для того, чтобы лошадь не противилась, и заключается в том, чтобы сразу от нее ничего не требовать» (с.97).

Пусть жизнь пойдет немного своим чередом.

А дальше мне просто захотелось написать некоторые рекомендации Филлиса без комментариев, чтобы в последствии, читая, применять их в практике психологической реабилитации.

«Советую принять за правило, что от лошади никогда не должно требовать нескольких вещей зараз, так как лошадь непременно запутается, не будет понимать и не будет в состоянии понять, что от нее требуют, а всадник может принять это непонимание за отказ» (с.97).

«Каждый урок я начинаю с повторения пройденного, и затем с каждым новым уроком прибавляю новое требование» (с.106).

«Садясь в первый раз на лошадь, нельзя быть уверенным, что она сразу пойдет вперед. Надо заранее знать, чего можно ожидать от лошади, знать, что борьба с ней неминуема, и быть готовым к этой борьбе» (с.108).

«Лошадь противится (более или менее открыто) только до тех пор, пока выездка ее не закончена, а закончить выездку нельзя, не осилив предварительно лошади в более или менее сильных схватках с ней. От первой борьбы человека с лошадью зависит исход выездки. Неопытный ездок может каким-либо требованием вызвать лошадь на сопротивление, но если он не сумеет продолжить требование до конца и подчинить себе лошадь, то она тотчас сообразит, что сила на ее стороне» (с.111).

«Лошадь должна сразу почувствовать, что имеет дело с более могучей энергией, чем ее собственная» (с.111).

«Когда мне приходится схватываться с лошадью, я не думаю о правильности приемов, а только о том, чтобы покорить ее во что бы то ни стало. Когда лошадь намечает проявление своеволия, я вызываю ее сам на полное проявление задуманного, бросаю в сторону приемы и добиваюсь своего. Но опять скажу – трусить при этом не надо (что, однако, со многими случается). Только смелость и решительность, ошеломляя лошадь, заставляет ее сдаться и покориться. Смелость и решительность, следовательно, обеспечивают всаднику безопасность.

Пока лошадь не проявила своевольства во время выездки, выездка еще не кончена и борьба еще впереди, воля лошади еще не подчинена» (с.112).

«Лошадь хитрит до бесконечности, и дело наездника состоит в том, чтобы своей энергией, искусством и чутьем расстраивать ее хитрости, не давать им хода и подчинять лошадь своей воле» (с.114).

«Шаг лошади должен быть смел, верен и просторен. Для того чтобы развить у лошади просторный шаг, надо давать возможно большую свободу ее голове и шее. Тупую или ленивую лошадь надо подавать вперед шенкелями. Лошадь, слишком горячую, нетерпеливую, беспокойную, надо успокаивать лаской и голосом; если лошадь заторопит, ее надо тотчас придержать, так как шаг должен быть только шагом (шаг и рысь – аллюры, ничего общего между собою не имеющие)» (с.116).

«Приучать к стойке всякую лошадь вообще можно только лаской и терпением. Приучать лошадь беспокойную, нервную, впечатлительную стоять равнодушно, не обращая внимания на то, что делается кругом нее, можно, только усиленно ободряя и успокаивая….

Вообще, если лошади удается сделать что-либо по-своему, то она это будет постоянно повторять….

… приучить лошадь стоять везде и сколько нужно можно единственно терпением, мягким обращением с нею и постепенностью в требованиях».

«Есть видимость, что лошадь работает только физически, но в действительности она хоть и мало соображает, но хорошо помнит. Во время отдыха после исполненного движения все обстоятельства, вызвавшие и сопровождающие его, запечатлеваются в памяти. Минутный отдых служит вместе с тем и наградой, а так как наказывать приходится чаще, чем награждать, то и надо пользоваться каждым поводом поощрить лошадь. Бояться излишка в награде нечего, но снова повторяю: награждать следует только по заслугам. Чем больше приходится заслуженно награждать лошадь, тем меньше придется наказывать ее» (с.144).

«Умение взять лошадь на повод особенно необходимо в трудные минуты, например,  когда лошадь готовится к какому-нибудь отказу или из лени, усталости или по какой-либо другой причине начинает колебаться, становится нерешительной, распускается, расстраивается. Взяв в таком случае лошадь на повод, всадник приводит ее в равновесие, а равновесие всегда бывает кстати» (с.161).

«Посыл лошади и воздействие на нее ездока в их совокупности идут от одного к другой, как резиновый мяч: шпоры вызывают энергию движения, которая от зада лошади подвигается к каблукам всадника, оттуда все поднимаясь, и, проходя через ягодицы его к холке лошади, идет по гребню ее шеи к затылку; дойдя до затылка, эта энергия падает на грызло, то есть на руку всадника. Рука отсылает эту энергию по нижней части шеи лошади к источнику энергии, который ее принимает и задними конечностями посылает ее обратно по тому же пути. Выходит, что, пока лошадь в сборе, мяч ходит постоянно по кругу, но с той разницей, что ко рту лошади катится мяч, а ото рта лошади к задним конечностям возвращается мячик» (с.162).

Следует еще добавить, что восстановление своей жизни или психологическая реабилитация – это, конечно, напряженный труд, но в гораздо большей степени – радость и наслаждение жизнью. Напряжение тут особого рода. Такое напряжение испытывается в детстве, когда что-то интересное попадает в руки и захватывает внимание. Только у взрослого это посложнее.

Можно заниматься самыми разными видами деятельности:  необходимыми и приятными, праздными и полезными, физическими и интеллектуальными. Важен смысл пребывания, прихода и ухода. В свете психологической реабилитации важно становиться при этом мастером, осваивать жизнь. Свидетельством верного пути является проявленность психологической силы, устранение психологических недомоганий, например таких повседневных, как скука и лень.

Восстанавливать себя мы можем на всех этапах жизни, принимая во внимание возможности мира и свои обязанности. Возможности реабилитации велики, но реализованы они могут быть только последовательно по мере исполнения обязанностей. Предсмертная исповедь – один из известных вариантов психологического восстановления человека в последние минуты жизни, но и она  требует присутствия того, кто готов исповедь принять.

Мне никогда не удавалось восстанавливаться без чужой помощи. Встречи с некоторыми людьми не просто восстанавливали, а спасали. Присутствие профессиональных психологов может быть очень полезно, если правильно «ими пользоваться». При этом важно знать, что психология – это не то, что вам показывают, и не то, что вы думаете, это то, как вы подчиняете видимое возможному. То же относится и к профессиональным врачам, тренерам, инструкторам.

Мы взаимно заинтересованы друг в друге. Психологи, тренеры, мастера своего дела одиноки в своем мастерстве. Мы одиноки в наших психологических недомоганиях. Взаимность и совместность позволят нам восстановить силу нашей жизни. Мы готовы возвращать Мастеру его гениальность, Мастер готов возвращать нам нашу силу. Мастер дарит нам возможность увидеть, на что способен человек, мы дарим ему возможность поделиться тяжестью его познаний. Восстановление – это совместная практика, где каждому найдется место, если мы сумеем подчинить видимое возможному, страх риску, а жизнь смыслу.

---

[1] (Крутиер Б.Ю. Крутые мысли: Книга афоризмов. – Екатеринбург: У-Фактория, 2003. – 224. с.7)

[2] (с.29 В.Ерофеев. Бесполезное ископаемое).

[3] Филлис Д. Основы выездки и езды. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. – 380 с.