Искусство выездки и езды

Искусство выездки и езды

В прошлом овладевание жизнью было необходимой практикой. Люди овладевали жизнями животных, других людей. Сегодня наряду с овладеванием своей собственной жизнью, человек также овладевает и жизнями других. Но сегодня это делается двусмысленно, исподтишка, с помощью различных изощренных средств. Вслух говорится, что человек – хозяин своей судьбы, но не договаривается, что это на самом деле означает. Это усугубляет психологические проблемы.

Далее я попробовал написать о практике овладевания жизнью (психологии управления рисками и психологической реабилитации) в виде коллажа из различных книг, в том числе книги Д.Филлиса об искусстве верховой езды. Эта книга была издана в России, в IXX веке и произвела революцию в области культуры дрессировки лошадей. Я предлагаю заменять в цитатах Дж. Филлиса слово «лошадь» на слово «жизнь». Это помогает восстанавливать технический арсенал.

Искусство езды на лошади в прошлом требовало от всадника многоплановой психологической подготовки. Это не было развлечением или спортом, как сегодня. Это было обязательным аспектом светской жизни. Всадник должен был научиться понимать: что происходит с сильным, но бессловесным существом, научиться преобразовывать энергию лошади в энергию социального действия, ведь верховая прогулка была и социальным ритуалом, и возможностью быть самим собой. В отношении себя и лошади надо было научиться поощрять и наказывать, хотеть и добиваться. В нашей культуре по прежнему очень важно вовремя научиться всем этим вещам, составляющим искусство жить, но такого партнера, как лошадь, у современного человека нет. Индивидуализированный мир требует от человека овладевания своей собственной жизнью целиком и сразу, а это не возможно.

Наслаждаются ли дикие животные жизнью? Наслаждались ли жизнью наши древние предки? Наслаждаемся ли жизнью мы? Имеем ли мы право на наслаждение?

Ответы на эти вопросы легко слетают  с уст современного человека, оглушенного популярной позитивной психологией. И эти ответы «Да». Но правильный ответ не такой. Правильный ответ «Иногда в некоторых случаях». 

Можно допустить, что наслаждаться и вообще чувствовать себя хорошо, – это базовая ценность и основание человеческого присутствия на земле. Но ведь мир – не рай. Всякое чувство и ощущение, которое является хорошим нужно заработать. Как быть зарабатывающим хорошие чувства? Как воспитать свой мир и свою жизнь, что-бы она приносила высокие не надоедающие наслаждения?

«Все несчастья человека оттого, что он создан только для счастья».[1]

 Наслаждение жизнью, воплощенное в соблазнах производственных благ, тоже необходимо заслуживать. Это условие умалчивается легкомысленными «любителями жизни», так называемыми «амбициозными, с позитивным мышлением вечно молодыми людьми». Но трезвый взгляд позволяет увидеть обман этой демагогии. Эти демагоги, при всей их внешней чувственности, паразитически равнодушны к жизни и при всей их продуктивности, бесполезны. Им на самом деле все равно, это не путь наслаждения жизнью, а путь к «невыносимой легкости бытия», по словам Милана Кундеры, к окончательному и необратимому абсурду.

Венедикт Ерофеев понимал, что живет не в раю, но при этом наслаждался чувством удивления от чуда жизни, отмечая в записной книжке: «В ботанике есть понятие «полупаразиты»»[2] (с.168 В.Ерофеев. Бесполезное ископаемое).

Полупаразитизм в условиях домашнего существования современного человека порождает специфические формы страдания. Это страдание в общем переживается как нежелание лишаться удовольствий. Бывают ли дикие животные ленивы? Наверное, бывают, но не долго. Есть ли шансы выжить у лошади, не поддающейся дрессировке? Очень маленькие. Может ли быть ожирение у дикой курицы?

Человек, живущий дома (а домом сегодня могут быть и офисы, и рестораны), сталкивается с проблемой самоограничения. Причем не столько в предметной сфере, сколько во временной. Каждому делу и каждому чувству свой период времени. У человека, живущего в доме, есть обязанности ограничивать временные периоды. Например, время, когда и как ему есть, необходимо довольно обдуманно ограничивать, иначе возникает зависимость или от голода или от объедания.

Болезнь века лишний вес – зависимость от наслаждения едой. Курение – зависимость от наслаждения дыханием. Алкогольная зависимость – зависимость от наслаждения свободой. Зависимость от виртуальной реальности, от массовой культуры, от затрат на модную одежду, зависимость от престижа, от любви и от нелюбви и т.д. Все это недоразумения и привычка наслаждаться тем, чем на самом деле мы наслаждаться не имеем права. Не вообще, а большую часть времени. Обуреваемые чувствами, жаждой и надобностями, мы познаем себя с худшей стороны и не смеем приступить к решительному и спасительному самоограничению.

«Мелкая сволочь. Люди, вдесятеро сильнее их чувствующие, зовут к самообузданию и являют образцы. А эти – не могут!» (с.29).

Но жизнь берет свое, и человек, не способный к своевременным самоограничениям, сталкивается со свободой уже не своей личной, а со свободой мира. И мир ограничивает его. Мир имеет право на свободу, а человек не всегда. Это потому, что остается не ясным вопрос: что есть человек? Не ясно, что есть человек, а вот «мир – результат самоограничения Бога» (с.32)

И свобода становится работой. «Колохоз дело добровольное: хошь, не хошь, а вступать надо».

Хорошо воспитанная собака, то есть собака со своими внутренними ограничениями, адекватными жизненному миру, живет «лучше собаки», а иногда и лучше человека. Она живет в городской квартире, ее кормят и лечат, ее любят. Прогуливают без поводка и вводят в человеческую жизнь. Собака невоспитанная сидит на цепи, терпит брань и грубость. Она ограничена привязью и несчастна по сравнению со своими дикими собратьями. Человек без самоограничений живет хуже собаки (нищета, бездомность, бессмысленное страдание хронических болезней). Но как найти силы себя ограничивать? Жить по-человечески. Чего проще? Лично мне сложновато.

«Человек звучит гордо, а обезьяна перспективно»

Нет ответа на вопрос «что есть человек?». Нет и смысла в рецептах его воспитания. Но каждый человек имеет дело с силой, организмом, существом самого себя, которое требует обучения, ухода, воспитания и развития. Жизнь каждого человека подобна жизни целого вида животных. Многие виды диких животных обречены на вымирание, это вопрос времени, если человек останется существовать как биологический вид. Человек как биологический вид уничтожит все, что не станет к тому времени частью его жизни и его мира. У животных есть только один шанс сохраниться  − стать частью человеческой жизни. Стать домашними, близкими, полезными, собственными – это интерес вида. Но каждая конкретная особь хочет этого весьма мало. В одном российском зверосовхозе сотрудники приручают лисиц к жизни в квартирах. Говорят, что вскоре вполне можно ожидать, что лисы будут жить с людьми так же согласованно, как уже живут собаки. Но ведь для того, чтобы лисы превратились из пушного зверя в домашнее животное, нужен труд и человека, и лисы. А если люди за это не возьмутся и не доведут до конца, то усилий только самих лисиц не достаточно. Сами лисицы не способны к достаточным усилиям такого рода.

Так же и самостоятельный человек все время приручает себя для того, чтобы иметь будущее, но так и не может приручить самого себя.

В жизни конкретного человека процесс одомашнивания, воспитания тела, самоограничения воплощается в языке. Люди дают друг другу приказания и исполняют их. Приказаниями и исполнениями они создают жизнь, создают социальное тело. Человек служит социуму, отдавая и исполняя приказы. Социум служит человеку, отдавая и исполняя приказы. Когда что-то идет не так, это означает, что приказы своевременно не отдаются, либо отдаются, но не выполняются. У человека, кроме просто жизни, появляется необходимость в исправлении, лечении, целении жизни, восстановлении себя.

Всякие существительные появляются из глаголов. Потом эти первичные глаголы, представляющие собой непосредственный опыт взаимодействия, отношения немного  затихают, породив иногда одно, а иногда и много существительных. А от существительного образуется снова глагол, но уже являющийся не результатом непосредственного взаимодействия, а являющийся как раз результатом взаимодействия посредственного. Взаимодействия посредством существа. Дальше этот процесс может еще более опосредоваться, вплоть до появления значения и дальше до полной потери всякой связи с жизнью – до полного абстрагирования.

Для восстановления себя необходимо вступить в непосредственное взаимодействие с жизнью, вернуть смысл и силу глаголам. Необходимо причаститься к экзистенциальному опыту. Для меня одним из путей достижения этой цели является чтение учебника Дж.Филлиса о выездке верховых лошадей[3]. Я никогда этим не занимался, лошадей видел лишь издалека. Но то, что Дж. Филлис написал про выездку лошади, я читаю про самого себя в моей собственной жизни.

С лошадьми, наверное, и проще, и сложнее. С собой зато дороже.  Лошадь (напоминаю, вместо слова «лошадь» читаем слово «жизнь») отделена от меня − и я сливаюсь с ней, садясь в седло. В нашей жизни много несогласованностей, и мы достигаем подлинной целостности,  удерживаясь в седле. Этим седлом является наша психология. Но не абстрактная, а живая, та самая психология, которая проявляется и внешне, и внутренне, и между.

Какую жизнь предпочесть?

«Я выезжаю только чистокровных лошадей, но из этого не следует, что я считаю лошадей трех четвертей и половины крови непригодными под седло. Я просто отдаю предпочтение чистокровным» (с.25).

Считать себя святым или грешником, жить одну жизнь или смешивать разные жизни в собственной, заниматься одним определенным делом или экспериментировать с разными? Чиста ли кровь моей жизни?

Стоит ли говорить на разных языках и с разными людьми или ограничиться одним языком и одним обществом? Стоит ли жить свою жизнь аристократически?

Наверное, имеют право на уважение всякие жизненные позиции, но я предпочитаю чистокровную жизнь. Аристократизм жизни – это, прежде всего, честная жизнь, она возможна только при условии ее воспроизведения, восстановления, воспитания и всегда несовершенна. Не знаю − значит не знаю, боюсь − значит боюсь, хочу − значит хочу. Признаться самому себе, если уж больше некому. Слабость так слабость. Но за этими признаниями стоит честная жизнь, на миг, на час, на ситуацию. Себя честного я предпочитаю больше. «Я не честный» тоже, конечно, «годится для езды», но честного я все же предпочитаю.

«Выбирая лошадь, надо прежде всего отдавать себе отчет об общем ее виде. Если первое впечатление удовлетворяет меня, я рассматриваю ее подробно, причем мирюсь с некоторыми ее несовершенствами. Если первое впечатление невыгодно, то я осматриваю тщательней и не так снисходительно. Совершенства в мире нет. Особенно следует обращать внимание на то, как лошадь идет в поводу и под седлом: шагом, рысью и галопом. Иная лошадь, стоя не месте, кажется нескладной, а на ходу представляется легкой, ловкой и гармоничной. Иногда наоборот. Я предпочитаю первую, так как она будет производительней в работе.» (с.25).

Выбирая, как прожить ближайшее время, надо прежде всего отдавать себе отчет об общем виде своей жизни, как она чувствуется и проживается сейчас. Стоит про это говорить? Не делаем ли мы это и без напоминаний? Не делаем. Отдать себе отчет об общем виде жизни очень непросто. Для этого в жизни должны быть события, планы, перспективы, встречи, результаты. Общий вид жизни складывается не из представлений, а из событий. Общий вид жизни – это возраст. Удовлетворяет ли меня первое впечатление о моем возрасте. Если да, то следует присмотреться более тщательно, прощая недостатки. Если возраст не вдохновляет, тогда следует перейти к более тщательному анализу без снисходительности. Результат такого отчета может быть не очень приятным, неудовлетворяющим. Тогда, может, следует уменьшить цену? Уменьшить и уточнить претязания? Жизнь свою следует рассмотреть в динамике желаний. «Скажи мне: что ты хочешь, и я скажу сколько ты стоишь». Пусть жизнь кажется нескладной, но если желания красивы, стоит предпочесть жизнь.

Встречая жизнь другого человека, также следует увидеть его в общем. Приятного, симпатичного человека рассматривать снисходительно, неприятного строго и взыскательно. Но обязательно посмотреть на желания его жизни. Иногда студент, клиент, просто человек кажется нескладным, странным, неловким, но, выразив свои желания, становится таким живым, что и мою жизнь наполняет смыслом.

В мире нет не только совершенства, в мире нет и совершенных отношений. Нет общения, не приводящего к труду и страданию. Но привычка смотреть, отдавать отчет о жизни человека в общем виде, в общевременном виде, есть необходимое уважение к социальной действительности и свойство честного человека.

«Но одной физической стороны лошади, как и человека, не достаточно – нужно узнать еще ее характер. Главное достоинство лошади – это откровенность и расположение идти вперед.

Лошадь должна быть горяча. Горячая лошадь никогда не может быть пугливой, беспокойной и упрямой … лошадь посредственного склада, но смело и охотно идущая вперед, окажется в работе превосходной, и, наоборот, лошадь без энергии, будь она хоть картина, как верховая никуда не годится» (с.26).

Что можно увидеть при общем взгляде и внимательном осмотре «извне»? Можно увидеть жизнь человека как сумму результатов его выборов, как результат его предпочтений, как задатки его жизни. Это как физическая сторона. Но до характера есть еще «огонь» жизни. Жизнь человека должна быть горяча. Где моя жизнь горяча? Вот один из важнейших вопросов. Где твоя жизнь горяча? Один из важнейших интересов. Где я смело и охотно иду вперед? Может прямо здесь?

«Между чистокровными всегда есть много таких, которые не подают надежды стать ипподромными скакунами, поэтому со скаковой точки зрения они цены не имеют.

Из этой категории между тем выходят превосходные верховые лошади как для езды высшей школы, так и для всякой работы под седлом» (с.26).

Это о некоторых направленностях жизни. Не все в жизни пригодится для славы, денег, призов и работы. Но из этой стороны жизни выйдет собственный потенциал, способность распоряжаться собой, своим временем. Надежное владение силой.

«Кормлю я лошадей хорошо, особенно овсом: даю в день 12 литров. Овес дает лошади энергию, а от лошади мной требуется энергия, еще энергия и всегда энергия» (с.29).

Чтобы управлять своей жизнью, чтобы сделать жизнь своей, жизнь уже должна быть. Но не в состоявшемся виде, а в качестве потенциала, напряжения. Этот потенциал – неизбежные и интересные вещи в мире. Аналогом энергии лошади в человеческой жизни является причастность к миру, делу, традиции, культуре, обществу, вообще ко всему животворному. Свою жизнь надо кормить хорошо, это значит присоединять ее к действительности. Интерес к миру не появляется сам собой, он выкармливается. Нельзя обрести интерес к миру сразу, так же как нельзя скормить лошади весь овес за один раз. Причастность к действительности – то, что дает энергию для управления и воспитания.

Можно и по-другому. Женщина хочет иметь красивую фигуру. Без лишнего веса. Это желание возникает от чувства причастности к современным женщинам, к идеалу красоты, к представлениям о себе самой. Но, работая целый день и не умея организовать себе обед, она приходит вечером домой и хочет есть, да еще телевизор смотреть, и «до отвала». На вечер чувство причастности к человечеству с его идеалами красоты исчезает. Остается причастность к холодильнику и телевизору. Так каждый вечер … и «здравствуй,  лишний вес».

Необходимо подставлять себя под необходимости, причащать себя к более важной жизни. Свою жизнь необходимо действительно хорошо кормить.

Принятие на себя обязанностей в различных сферах отношений, обязательства, вхождение во временные структуры больших масштабов, например причастность к истории страны и языка, истории науки или искусства, принятие на себя обязательств, бытовых, языковых и профессиональных − это и есть источник энергии жизни. И перед тем, как требовать энергии от жизни, необходимо обеспечить жизнь необходимыми условиями энергичности. 

«Самое трудное в выездке лошади – это заставить ее понять, что от нее требуется. Вопреки расхожему мнению, умственные способности лошади очень ограничены, а одарена она главным образом памятью» (с.30).

Если бы мы могли надеяться на свой ум, то, наверное, жили бы собственным умом без напоминаний. Но наши умственные способности жить честно очень ограничены. Иногда бывает достаточно понять происходящее в своей жизни, чтобы наполниться силой, но большую часть времени современный человек проводит не понимая. Это не значит, что он не думает. Наоборот, он думает очень много, буквально вся его энергия вовлечена в думание. Но это подобно тому, как если бы лошадь кормили, но из конюшни не выводили, а значит, и не учили, и не использовали.

Память − гораздо более надежный помощник в деле жизни, чем ум. Точнее не память, а способность вспоминать. Пока я вспоминаю своих друзей, мы вместе. Пока я вспоминаю о своем решении изменяться, я сохраняю направленность, «горячность».

«Привычку лошадь приобретает легко, а иногда даже и слишком легко, и сохраняет ее, и часто в ущерб делу. Это обстоятельство не следует упускать из виду».

 Всегда есть чем заняться честно изучающему жизнь человеку. Отдавать себе отчет о появляющихся и утвердившихся привычках, например. Как часто приходится слышать от людей слова вроде таких «я всегда… я обычно… я люблю пить кофе каждое утро, я не могу отказаться от алкоголя, у нас это не принято». Время нашей жизни забито привычками. Они легко приобретаются и долго сохраняются. В ущерб делу создания и овладения своей жизнью.

«Одновременно с лаской отдайте повод и в течение нескольких секунд не требуйте ничего от лошади. Эти секунды свободы при ласке и будут самой действенной наградой для нее».

Это – рецепт счастья.

 «С лошадью надо поступать как с ребенком, а ничего нет хуже, как, будучи в гневе, наказать ребенка. Лошадь не поймет чувство, которое вами руководит. Она запомнит только боль и обстоятельство, при котором она ее испытала, и может воспринять только совпадение движения, которое она сделала, с ударом, который она получила, и больше ничего. Наказание теряет значение и даже сбивает лошадь с толку, если оно явилось не в момент проступка, а после него. Например, лошадь бьет задом. Если удар ваш пришелся в момент, когда задние ноги ее были в воздухе, то она запомнит, что за это движение ей и досталось. Если же вы наказали лошадь тогда, когда она уже опустила задние ноги на землю, то она не поймет, за что последовало наказание, скорее станет еще более бить, чтобы избавиться от того, кто причиняет ей боль.

Каждая сознательная, умышленная вина лошади должна быть наказана, но лучше совсем не наказать, чем наказать поздно. Плохо и то и другое, но из двух зол надо выбирать меньшее» (с.36).

С жизнью, как с ребенком. Наказывать, так вовремя. Очень подробно об этом можно прочитать в книгах по психологии так называемых невротиков – людей, наказывающих свою жизнь с опозданием и из двух зол выбирающих оба.

 «Не советую ездить на новом седле. Редко оно бывает удобно, так как на необмятой коже неловко сидеть. Лучше приобрести подержанное» (с.42).

Это про бизнес. Ехать по своему пути, на своей лошади, но седло может быть и подержанным. Это даже удобнее.

 «Новичку я не даю стремян до тех пор, пока он на всех аллюрах не начнет твердо сидеть в седле» (с.44).

Это о различных технических средствах. Средства изучаются и даются в последнюю очередь. Часто в современном мире делается наоборот, поэтому бывает, что денег много,  а смысла мало. 

 «Хорошо сидит всадник тогда, когда он не держится ни руками, ни ногами за лошадь. Ноги и руки служат только для управления лошадью. Всадник держится в седле не силою сцепления, а равновесием» (с.50).

Просто заменить слово «лошадь» словом «жизнь».

«Уверенность в себе дается только первым уроком» (с.52).

Когда вы восстанавливаете свою жизнь, вы даете ей первый урок. Не стоит переделывать или постепенно улучшать. Нужен первый урок. Психологически это означает особый тип решения, кладущего начало новому взгляду на жизнь.

«Теоретики обыкновенно только норовят лошадей, за выездку которых они берутся. У иного теоретика хватит крепости в седле настолько, чтобы потребовать от лошади какое-нибудь движение, но не настолько, чтобы настоять, особенно если она отказывается, исполнить требование. Теория тут не поможет.

Ничего нет хуже при выездке, как вызвать сопротивление лошади, не иметь смелости или умения вступить с нею в борьбу и побороть ее» (с.53).

Психологическая реабилитация – это не теоретическая компетентность и не превращение жизни в упрямое сопротивляющееся животное, то есть в проблему. Это принятие риска.

«Вялую лошадь не следует путать с лошадью равнодушной. Хорошее кормление и работа из вялой лошади могут сделать энергичную; равнодушная, даже сильная, лошадь обыкновенно не желает напрягать своих сил, а если и напрягает, то только если сама этого захочет» (с.62).

Это о психологии партнерства. Не стоит брать в партнеры равнодушных.

«Главное достоинство лошади – сердце, то есть желание идти вперед» (с.62).

«Работа на корде дает возможность, подгоняя бичом зад лошади под нее самое, доводить рысь до полного размаха. Лошадь, сначала по необходимости, а затем по привычке, приучается поддерживать сама себя» (с.63)

Таким образом можно справляться с ленью. Лень – усталость от будущего. Но прошлое продолжает помогать даже ленивым. Зад жизни надо подгонять по нее саму и добиваться полного размаха рыси. Восстановление себя требует вспоминания своей вины, потерянных возможностей, невыполненных дел. Для этого очень важно правильно понимать и осуществлять психологическую практику.

«Редко встречается от природы уравновешенная лошадь…» (с.78).

Выше мы говорили: в середине легко. Но достигается эта середина психологическим усилием. Тяжесть жизни следует правильно распределить.

«…неверное распределение тяжести лошади надо насильно исправить и поставить лошадь в равновесие» (с.80).

«Надо быть всегда готовым к тому, что лошадь не даст всаднику сесть на себя или будет мешать ему в этом» (с.93).

И снова, просто заменяем слово «лошадь» на слово «жизнь».

«Сев в седло, не следует держать лошадь на месте, но тотчас надо тронуть ее вперед. Всякая лошадь будет спокойна, ели ездок будет держаться этого правила» (с.96).

Очень важное психологическое качество – не держать жизнь на месте, а сразу трогаться. Множество психологических недомоганий формируются благодаря опозданиям.

«Главное условие для того, чтобы лошадь не противилась, и заключается в том, чтобы сразу от нее ничего не требовать» (с.97).

Пусть жизнь пойдет немного своим чередом.

А дальше мне просто захотелось написать некоторые рекомендации Филлиса без комментариев, чтобы в последствии, читая, применять их в практике психологической реабилитации.

«Советую принять за правило, что от лошади никогда не должно требовать нескольких вещей зараз, так как лошадь непременно запутается, не будет понимать и не будет в состоянии понять, что от нее требуют, а всадник может принять это непонимание за отказ» (с.97).

«Каждый урок я начинаю с повторения пройденного, и затем с каждым новым уроком прибавляю новое требование» (с.106).

«Садясь в первый раз на лошадь, нельзя быть уверенным, что она сразу пойдет вперед. Надо заранее знать, чего можно ожидать от лошади, знать, что борьба с ней неминуема, и быть готовым к этой борьбе» (с.108).

«Лошадь противится (более или менее открыто) только до тех пор, пока выездка ее не закончена, а закончить выездку нельзя, не осилив предварительно лошади в более или менее сильных схватках с ней. От первой борьбы человека с лошадью зависит исход выездки. Неопытный ездок может каким-либо требованием вызвать лошадь на сопротивление, но если он не сумеет продолжить требование до конца и подчинить себе лошадь, то она тотчас сообразит, что сила на ее стороне» (с.111).

«Лошадь должна сразу почувствовать, что имеет дело с более могучей энергией, чем ее собственная» (с.111).

«Когда мне приходится схватываться с лошадью, я не думаю о правильности приемов, а только о том, чтобы покорить ее во что бы то ни стало. Когда лошадь намечает проявление своеволия, я вызываю ее сам на полное проявление задуманного, бросаю в сторону приемы и добиваюсь своего. Но опять скажу – трусить при этом не надо (что, однако, со многими случается). Только смелость и решительность, ошеломляя лошадь, заставляет ее сдаться и покориться. Смелость и решительность, следовательно, обеспечивают всаднику безопасность.

Пока лошадь не проявила своевольства во время выездки, выездка еще не кончена и борьба еще впереди, воля лошади еще не подчинена» (с.112).

«Лошадь хитрит до бесконечности, и дело наездника состоит в том, чтобы своей энергией, искусством и чутьем расстраивать ее хитрости, не давать им хода и подчинять лошадь своей воле» (с.114).

«Шаг лошади должен быть смел, верен и просторен. Для того чтобы развить у лошади просторный шаг, надо давать возможно большую свободу ее голове и шее. Тупую или ленивую лошадь надо подавать вперед шенкелями. Лошадь, слишком горячую, нетерпеливую, беспокойную, надо успокаивать лаской и голосом; если лошадь заторопит, ее надо тотчас придержать, так как шаг должен быть только шагом (шаг и рысь – аллюры, ничего общего между собою не имеющие)» (с.116).

«Приучать к стойке всякую лошадь вообще можно только лаской и терпением. Приучать лошадь беспокойную, нервную, впечатлительную стоять равнодушно, не обращая внимания на то, что делается кругом нее, можно, только усиленно ободряя и успокаивая….

Вообще, если лошади удается сделать что-либо по-своему, то она это будет постоянно повторять….

… приучить лошадь стоять везде и сколько нужно можно единственно терпением, мягким обращением с нею и постепенностью в требованиях».

«Есть видимость, что лошадь работает только физически, но в действительности она хоть и мало соображает, но хорошо помнит. Во время отдыха после исполненного движения все обстоятельства, вызвавшие и сопровождающие его, запечатлеваются в памяти. Минутный отдых служит вместе с тем и наградой, а так как наказывать приходится чаще, чем награждать, то и надо пользоваться каждым поводом поощрить лошадь. Бояться излишка в награде нечего, но снова повторяю: награждать следует только по заслугам. Чем больше приходится заслуженно награждать лошадь, тем меньше придется наказывать ее» (с.144).

«Умение взять лошадь на повод особенно необходимо в трудные минуты, например,  когда лошадь готовится к какому-нибудь отказу или из лени, усталости или по какой-либо другой причине начинает колебаться, становится нерешительной, распускается, расстраивается. Взяв в таком случае лошадь на повод, всадник приводит ее в равновесие, а равновесие всегда бывает кстати» (с.161).

«Посыл лошади и воздействие на нее ездока в их совокупности идут от одного к другой, как резиновый мяч: шпоры вызывают энергию движения, которая от зада лошади подвигается к каблукам всадника, оттуда все поднимаясь, и, проходя через ягодицы его к холке лошади, идет по гребню ее шеи к затылку; дойдя до затылка, эта энергия падает на грызло, то есть на руку всадника. Рука отсылает эту энергию по нижней части шеи лошади к источнику энергии, который ее принимает и задними конечностями посылает ее обратно по тому же пути. Выходит, что, пока лошадь в сборе, мяч ходит постоянно по кругу, но с той разницей, что ко рту лошади катится мяч, а ото рта лошади к задним конечностям возвращается мячик» (с.162).

Следует еще добавить, что восстановление своей жизни или психологическая реабилитация – это, конечно, напряженный труд, но в гораздо большей степени – радость и наслаждение жизнью. Напряжение тут особого рода. Такое напряжение испытывается в детстве, когда что-то интересное попадает в руки и захватывает внимание. Только у взрослого это посложнее.

Можно заниматься самыми разными видами деятельности:  необходимыми и приятными, праздными и полезными, физическими и интеллектуальными. Важен смысл пребывания, прихода и ухода. В свете психологической реабилитации важно становиться при этом мастером, осваивать жизнь. Свидетельством верного пути является проявленность психологической силы, устранение психологических недомоганий, например таких повседневных, как скука и лень.

Восстанавливать себя мы можем на всех этапах жизни, принимая во внимание возможности мира и свои обязанности. Возможности реабилитации велики, но реализованы они могут быть только последовательно по мере исполнения обязанностей. Предсмертная исповедь – один из известных вариантов психологического восстановления человека в последние минуты жизни, но и она  требует присутствия того, кто готов исповедь принять.

Мне никогда не удавалось восстанавливаться без чужой помощи. Встречи с некоторыми людьми не просто восстанавливали, а спасали. Присутствие профессиональных психологов может быть очень полезно, если правильно «ими пользоваться». При этом важно знать, что психология – это не то, что вам показывают, и не то, что вы думаете, это то, как вы подчиняете видимое возможному. То же относится и к профессиональным врачам, тренерам, инструкторам.

Мы взаимно заинтересованы друг в друге. Психологи, тренеры, мастера своего дела одиноки в своем мастерстве. Мы одиноки в наших психологических недомоганиях. Взаимность и совместность позволят нам восстановить силу нашей жизни. Мы готовы возвращать Мастеру его гениальность, Мастер готов возвращать нам нашу силу. Мастер дарит нам возможность увидеть, на что способен человек, мы дарим ему возможность поделиться тяжестью его познаний. Восстановление – это совместная практика, где каждому найдется место, если мы сумеем подчинить видимое возможному, страх риску, а жизнь смыслу.

---

[1] (Крутиер Б.Ю. Крутые мысли: Книга афоризмов. – Екатеринбург: У-Фактория, 2003. – 224. с.7)

[2] (с.29 В.Ерофеев. Бесполезное ископаемое).

[3] Филлис Д. Основы выездки и езды. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. – 380 с.